Маша Бурундуки: Еще один Гамлет.
Еще один Гамлет. Там же. Не помню в четвертый или уже в пятый раз. Не столь важно. Не буду писать про то, что иногда невыносимо трудно быть рядом с некоторыми зрителями. Нет, я не ставлю себя выше, не думаю, что они глупые или не глубокие. Более того, я теперь понимаю, что благодарна им. Я стала размышлять, почему кому-то этот спектакль кажется таким мрачным, почему они просто задыхаются. Это сложный спектакль, тяжелый спектакль. Но для меня он, при этом, про свет. Просто этот свет вне зала, туда в первой половине спектакля, до тех пор, пока мышеловка не захлопнется, будут постоянно выходить герои. Это потребность в чистом свете и звуке, это попытка не упасть. Вернее, отчаянная попытка удержаться. Скорее по привычке, они не видят, что происходит с ними внутри, так сильно сфокусированы на внешних обстоятельствах. Они слепые все, прозревают только в последний миг, у края, перед прыжком вниз. И все знают, что не воспарят их души, и поэтому в таком неистовом танце будет метаться Гамлет, словно пытаясь содрать с себя все это. Но, увы, уже поздно. Мантия стала саваном. У Гамлета, возможно были по началу силы, принять уход отца, предательство матери. Его тоска- это способ перетерпеть, закрыться и не впускать никого в эту тьму внутри. Но все подгоняли его. Природа человеческих отношений редко, когда синхронна. И это верно- тогда есть развитие, когда внутри тебя есть свой собственный ритм, и ты ищешь места и людей, близких или контрастных, в зависимости от задачи. Выдернутый, как казалось матери на свет, на самом деле он ослеп окончательно. В первых спектаклях Гамлет выходил со слезами на глазах. Сейчас его темнота уже почти поглотила с самого начала. Никаких слез, никакой жалости, даже к себе. Он попытается вложить в звуки флейты забытую мелодию, которая, когда - то наполняло его сердце. Но земные часы его уже давно идут в обратную сторону И все же это во многом спектакль о свете. Просто в этот раз, мы внутри темноты. Кому-то покажется не нужным быть в ней, слушать ее ужасные звуки и смотреть на черноту. В этот раз мы все в мышеловке. И черные стены МДТ только усиливают это. Может быть с этим и связано то, что кому то из зрителей становиться не по себе. Зачем идти туда, где нет ясности, где нет веселья, смеха, счастья, отдыха. Пытаясь ухватиться за привычный сюжет, кто-то ищет именно знакомые фразы, и не узнает их. Все не так, все не на тех местах. Страх часто вызывает агрессию внутри, неведанное не страшит только первопроходцев. Если довериться замыслу режиссера, то можно подойти к границе между светом мраком, и имея смелость заглянуть в эту бездну. Но мы еще на стороне света, нам дан шанс, видя темноту внутри высветить ее, наполнить музыкой, выплакать и снова засветиться. . Честно говоря, я плохо понимала раньше эту пьесу, читая или смотря, я не находила ее особенной. Скорее всего смотрела на нее обычными глазами – некая описательная история, чут мистики, чуть любви… Мне не понятны были поступки многих, да я и не искала ответы. Просто потому что ни спектакли, ни фильмы не вызывали внутри вопросы. У Льва Абрамовича Додина все спектакли многослойны, невозможно за 1 раз увидеть, понять и уж тем более разобраться со своими внутренними вопросами. Плотность текста, его особое видение, зашкаливающий уровень правды, и безупречное мастерство актеров. Слой за слоем, постепенно, уже зная целые куски текста, прожив впервые некоторые сцены, ты можешь идти дальше. Главными в этот раз стали Гертруда, Клавдий и Офелия. Гертруда завораживает с первого выхода. Она НЕ такая, какой должна была бы быть. Нет в ней ни доли утешения сына, ее эгоизм ничем не прикрыт, нет никакого чувства вины или стыда. Поэтому этот танец с Гамлетом-это фактически визитка, на которой написано- да, это сделала я! Торжество ее, радость от обретенной свободы так велики, что она не замечает, как больно ранит своего сына. Быть может именно она и нанесет самый болезненный удар своему сыну. Она еще не знает, что уже не свободна.
(Добавление) Машуня сейчас проводит время в лесу, а там слабый интернет. |